Пресечение внезапности нападения на Балтийский флот в сентябре 1941 года

Великая Отечественная война стала большой трагедией и громадным испытанием для всего нашего народа. О Курской дуге, о Сталинградском сражении и других глобальных битвах знают все. Немало известно и о блокадном Ленинграде. Но об одном из эпизодов до недавнего времени знали не многие. Речь идет об обстоятельствах отражения массированных налетов фашистской авиации на Кронштадт и Краснознаменный Балтийский флот (КБФ) в сентябре 1941 г. Благодаря воспоминаниям непосредственного участника тех событий Григория Ильича Гельфенштейна, которые авторы доклада узнали частично из статьи «Несостоявшийся Перл-Харбор» в журнале «Звезда», частично из непосредственного общения, мы имеем возможность осознать драматизм тех событий и важность квалифицированного отношения к новейшим техническим средствам.
Одной из важнейших составляющих наших войск в блокадном Ленинграде являлись береговая артиллерия, артиллерия КБФ и зенитная артиллерия войск ПВО. Огневая мощь одного только КБФ составляла 472 орудия калибром от 120 до 305 мм. Это были орудия кораблей, фортов и 16-ти мобильных железнодорожных батарей. Для уничтожения или хотя бы ослабления этих сил фашисты привлекли значительные силы бомбардировочной и штурмовой авиации.
Буквально накануне войны, 13 апреля 1941 года, в Красной Армии были созданы войска ПВО, вобравшие в себя существовавшую ранее Службу воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). На вооружении ВНОС тогда состояли наземные станции воздушного наблюдения. Они представляли собой замаскированные наблюдательные пункты, оснащенные оптическими и акустическими средствами наблюдения и средствами связи для передачи данных о складывающейся воздушной обстановке. Координаты воздушных объектов определялись постами с большими ошибками и только в хороших погодных условиях.
Еще в 1938 г. больших успехов в дальнем радиообнаружении самолетов в интересах службы ВНОС добились ученые Ленинградского физико-технического института (ЛФТИ) под руководством Ю.Б. Кобзарева. В августе 1938 г. прошли испытания экспериментальной импульсной установки радиообнаружения самолетов, разработанной в ЛФТИ. Хотя экспериментальная установка не позволяла определять предельную дальность обнаружения воздушной цели в зависимости от высоты, была конструктивно несовершенна, в ней была достигнута требуемая заказчиком дальность действия. На высоте 1500 м самолет обнаруживался на расстоянии до 50 км.
В феврале 1939 года Комитет Обороны при СНК СССР принял решение начать разработку двух опытных образцов радиолокационной станции (РЛС) на базе расчетов и экспериментальных работ Ленинградского физико-технического института. Разработка и изготовление опытных образцов РЛС было поручено московскому НИИ-20 (ныне Всероссийский научно-исследовательский институт радиотехники), имеющему многолетний опыт создания сложных радиотехнических систем в области радиосвязи. В апреле 1940 г. были изготовлены два опытных образца РЛС «Редут-40». Это был 2-антенный вариант РЛС с двумя синхронно вращающимися кабинами. В передающей кабине внутри фургона, вращающегося на шасси автомашины ЗИС-6, был расположен генератор на лампах типа ИГ-8 мощностью 50 кВт (с рабочей длиной радиоволны 4 м). В приемной кабине внутри фургона, установленного на шасси автомашины ГАЗ-3А, размещалась приемная аппаратура.
РЛС РУС-2 позволяла обнаруживать самолеты на расстояниях до 150 км, на всех высотах, определять дальность до них, вычислять скорость полета. Точность определения составляла: по дальности около 1000 м, по азимут 2-3°. Станция распознавала группы и одиночные самолеты, при нахождении их на разных азимутах и дальностях в пределах зоны обнаружения РЛС. Используя информацию от РЛС РУС-2, командование частей ПВО впервые могло контролировать значительный объем воздушного пространства, оценивать и прогнозировать формы и способы боевого применения авиации противника, планировать боевые действия своей авиации и зенитной артиллерии. Поставки РЛС РУС-2 в войска значительно повысили эффективность противовоздушных группировок.
Одновременно с разработкой радиолокационной станции РУС-2 НИИ-20 проводил исследования по ее совершенствованию. Двухантенная система была заменена на одноантенную, при этом фургон был сделан неподвижным, теперь вращалась только антенна. Проведенная модернизация позволила избавиться от сложных систем вращения и синхронизации, уменьшила трудоемкость изготовления РЛС в 1,5-1,7 раза, значительно уменьшить потребляемую мощность. Уменьшение трудоемкости изготовления станции позволило увеличить выпуск изделий без увеличения производственных площадей, снизить стоимость РЛС, повысить надежность, упростить эксплуатацию РЛС РУС-2 в войсках. Проблема совмещения передающей и приемной аппаратуры в одной антенне была решена инженером Д.С. Михайлевичем. В результате в 1941 году была разработана станция «Редут-41», которая была принята на вооружение под названием «РУС-2». РЛС имела одну общую передающе–принимающую антенну и была смонтирована на двух автоприцепах.
Одновременно с изготовлением и поставкой в войска мобильных РЛС РУС-2 Управление связи РККА в конце 1940 г. выдало НИИ-20 задание на разработку и изготовление десяти РЛС "Пегматит" в стационарном варианте для частей службы ВНОС. Разработка РЛС "Пегматит" осуществлялась тем же коллективом сотрудников института под руководством А.Б. Слепушкина и представляла собой коренную модернизацию аппаратуры станции «Редут». Особенность ее состояла в возможности перевозки в разборном виде укладочных ящиках любым видом транспорта, вплоть до гужевого. Аппаратура РЛС могла размещаться в землянке, палатке, окопе. Даже мачта-тренога для антенны изготавливалась на месте развертывания из деревянного подручного материала (позже в комплект РЛС стала входить разборная мачта из металлических труб). В мае 1941 г. институт сдал заказчику первые две РЛС "Пегматит", которые успешно прошли полигонные испытания.
В то время не только наша страна, но и западные страны разрабатывали такое оружие. Сопоставление отечественных РЛС с иностранными приведено в таблице 1.
В июне 1941 года боевой расчет Г.И. Гельфенштейна получил новую станцию «Редут-41», установленную на высотке в деревне Большая Ижора. Именно здесь Г.И. Гельфенштейн совершил главное дело своей жизни.
Воскресенье, 21 сентября 1941 года, 8:00. Григорий Ильич заступил на очередное боевое дежурство. Ясная погода, довольно тепло. Примерно в 9:50 он заметил на экране локатора несколько групп больших самолетов, приближающихся с трех направлений: севернее Новгорода, севернее ж/д. станции Дно и около Луги. Эти районы были местами дислокации авиации противника. «Наблюдая цели, я смог определить, что их общее количество уже превышает 170-180. В каждой группе 18-20 самолетов. Над районом Гатчина – Сиверская походные колонны становятся в большой круг. … Но вот вижу, что они разделились на три колонны, примерно равные по числу самолетов. … И тут вдруг, в какой-то короткий миг, по еле-еле начавшемуся смещению одной из колонн на запад я разгадал замысел врага: Это идут на нас, на корабли! Идут на Кронштадт!»